Не в первый раз встречаю людей, считающих, что, когда социальные сети банят кого-то за те или иные идеи или высказывания (не призывающие к насилию и не нарушающие какие-либо законы), — это не нарушение свободы слова. Обычно в качестве аргумента приводится одно из многочисленных определений свободы слова.
Например, в википедии сказано, что свобода слова — право человека свободно выражать своё мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.
Действительно, можно сделать акцент на том, что исторически свобода слова — это именно про защиту от государства и властей, а частным компаниям все можно.
Проблема в том, что большинство таких определений возникли тогда, когда не было никакого интернета и социальных сетей. Теперь мы живем в XXI веке и реальность такова, что для большинства людей социальные сети — один их основных инструментов донесения своей точки зрения и важнейшая площадка для публичных дискуссий. Очевидно, что человек, который не может говорить то, что думает в социальных сетях, существенно ограничен по сравнению с тем, кто может.
Лично я не вижу, какая практическая разница в том, огранивает твое право на выражение мнения государство или корпорация, влияние которой сопоставимо с влиянием государства (если сравнивать с отдельными небольшими государствами, то даже побольше).
Но если кто-то настаивает на формализме определений, я готов сформулировать позицию не через то, как есть, а через то, как должно быть: я считаю, что право на свободу слова должно распространяться и на социальные сети. И если оно не распростарняется, то с этим нужно что-то делать, а не говорить, что это «другое», прикрываясь определениями времен изобретения печатного станка.
Второй по популярности аргумент, который я встречаю, — апелляция к пользовательскому соглашению. Вы же его прочитали и подписали, не так ли? А там сказано, что никто вам ничего не должен, ваш контент — не ваш, а доступ к услугам может быть прекращен без объяснения причин. Тут сразу вспоминается серия Южного Парка «Человекайпадоножка». Герой мультфильма узнает, что (не читая) подписал соглашение с корпорацией, позволяющее корпорации использовать его тело для проведения экзотичных экспериментов.
Понятно, что это гротескная метафора, но она отлично демонстрирует, что в принципе должны существовать ограничения на то, что может, а что не может быть прописано в пользовательском соглашении. Особенно если соглашение идет вразрез с базовыми человеческими ценностями. Но к ним относится не только право на владение собственным телом, но и право говорить то, что думаешь.
Третий по популярности аргумент звучит так: ну вот газеты же не обязаны публиковать мнение каждого желающего. И редакторы телепередач не обязаны давать слово каждому жителю страны. И лектории не обязаны давать площадку для выступления каждому гостю. И блогеры не обязаны терпеть комментарии каждого пользователя. Почему социальные сети особенны?
Мой ответ в том, что существуют куда более корректные аналогии. Социальные сети — это важнейшее средство коммуникации, которое можно сравнивать, например, с телефонией. Причем у крупных социальных сетей, как и у телефонных компаний, сложилась своего рода монополия на данного типа услуги (конкуренты есть, но их не так много). А теперь представьте, если бы «МТС», «Билайн», «Мегафон» или «Теле-2» могли запретить вам делать звонки. Не конкретному абоненту, который занес вас в черный список, а в принципе. Не за нарушение закона, установленное судом, не за телефонное мошенничество, не за неуплату абонентской платы, а просто потому, что их алгоритмы определили, что именно вы по телефону что-то не то сказали. Они ведь вам ничего не должны.
Другая аналогия — провайдеры интернета. Представьте, что они вместо оказания услуг связи на равных условиях всем пользователям начнут запрещать доступ к интернету тем, чьи идеи противоречат политике компании. По-моему, эта аналогия куда ближе к бану в социальных сетях, чем непредоставление доступа к написанию первой полосы в New York Times.
Так пусть и с социальными сетями будет такой же общественный (и пользовательский) договор, как с телефонными операторами. Противнками этой идеи скажу так: возможно, сегодня запрещают высказываться тем, кого вы считаете неправыми. Но кто сказал, что завтра уже ваши площадки для высказывания не ограничат разговорами на кухне и звонком другу?
